Развратная  - Маша Моран

Меланья нацепила на лицо маску недоумения.

– Константина Михайловича?

Александра совсем поникла. Так-то! Пусть знает, что нечего соваться к нему. Но графиня ошарашила ее едва слышным признанием, подхваченным коварным ветром:

– Я… просватана… Папенька давеча ездил к вашему супругу… Они сговорились о помолвке…

Все в Меланье перевернулось. Стальной обруч стиснул сердце. Под силой давления сердце вдруг лопнуло, заливая нутро кровью. Нет… Не может такого быть. Не может! Тихий голос Александры гадюкой проник в сознание:

– Мне не к кому обратиться за советом… А князь – ваш пасынок… Вот я и подумала, что вы… что вы поможете…

Меланья сжала ладони в кулаки. О, да. Она поможет. Еще как поможет.

– Конечно, дорогая. Что бы вы хотели узнать?

Лицо Александры неожиданно преобразилось. Глаза заблестели. А на губах появилась улыбка. Совсем не такая, какая должна быть у кроткой и смиренной девицы.

– Спасибо Господу! Я так и знала, что найду в вас союзницу.

Всю ее скромность как ветром сдуло.

– Чего я только не слышала о нем. Но кому верить? А вы живете в одном доме. Наверняка должны знать, как ему понравиться. В Петербурге о его светлости ходит много разных слухов.

Меланья заставляла себя сидеть ровно и прямо:

– Увы, я не очень хорошо его знаю… Возможно, если вы расскажете, что о нем говорят, я смогу вам помочь.

Александра придвинулась ближе, обдав Меланью тошнотворным запахом духов. С нее уже слетела вся притворная скромность.

– Говорят, что он весьма жесток. И неприступен. Холоден к женщинам. – Александра задумчиво выпятила губы. – Как лучше вести себя с ним?

Меланья невольно прижала руку к животу. Девчонка думает, что обрела в ней верную наставницу и наперсницу? О, тогда она с удовольствием ее научит. Александра, видимо, вознамерилась окончательно уничтожить Меланью

– Но он такой красивый. Хотя бы в этом мне повезло. Молодой, красивый и богатый муж. О чем еще мечтать? Правда, говорят, что он изуродован шрамами… Надеюсь, что нет. – Александра передернула плечами, как будто ей было ужасно мерзко об этом говорить. – И он такой мрачный. Угрюмый… Но это так притягательно. – Она хихикнула. – Я должна его очаровать, чтобы он был полностью в моей власти.

Перед глазами потемнело. Меланья качнулась из стороны в сторону. Огромным усилием воли она взяла себя в руки. Этому браку не бывать. Она не отдаст Костю в руки лицемерной пустой девице. Не отдаст!

Меланья наклонилась и сжала ладонь Александры.

– Бедное дитя… Я даже не думала, что все так ужасно…

Александра округлила глаза.

– Вы о чем?

Меланья выдержала паузу. Отвернулась, изображая задумчивость и скорбь.

– Не знаю, стоит ли вам говорить…

– Конечно! – Александра едва не подпрыгнула на своем месте.

Меланья вздохнула, собираясь с мыслями. Господи, дай ей силы. И прости очередной грех, который она собирается совершить.

– Не молчите же! – Голос Александры сделался истеричным.

Меланья закусила губу. Руки дрожали. Если Костя узнает, что она собирается сделать, то возненавидит ее.

– Не знаю, как сказать…

– Говорите все, как есть. Пожалуйста!

– С его приездом в наше поместье пришел ужас…

– Что вы имеете ввиду?

Меланья опустила взгляд на свои колени. С трудом она подбирала слова.

– Он… Он…

– Прошу, ваша светлость. – Александра придвинулась так близко, что Меланью замутило от запаха ее духов.

– С юными девушками о таком не говорят… Я не могу вам рассказать…

– Пожалуйста!

Кажется, графиня была у нее на крючке. Но вдруг Александра лишь делает вид? Что ж… Она хотя бы попытается. Меланья ненавидела себя, но ничего не могла поделать. Она собиралась оболгать Костю, чтобы сохранить его для себя. Если сейчас земля под ее ногами разверзнется, и она провалится в ад, то так тому и быть. Она заслужила.

– Он заставляет крепостных девок каждый вечер приходить к нему в спальню. Всех, кто посмеет отказаться или пожаловаться моему супругу, он самолично высекает во дворе. Он очень жесток… Крепостному, плохо вычистившему ему сапоги, приказал отсечь пальцы…

– Боже… Это… это правда?

Меланья кивнула. Александра резко встала.

– Мне нужно переговорить с отцом. Так дело не пойдет. Я, конечно, согласна закрывать глаза на некоторые… хм… вольности, но… Со своими крепостными пусть делает, что пожелает. А моих трогать не позволю.

Вот же хитрая девица. А то, что он, возможно, обесчестил невинных девушек, ее не волнует? Меланья тоже поднялась. Нужно держаться до конца.

– Прошу вас, не говорите ему обо мне… Если этот монстр узнает, что я вам все рассказала…

Александра кивнула.

– Не волнуйтесь, ваша светлость. Я перед вами в долгу. Прошу меня простить. Мне нужно к папеньке.

– Конечно, идите…

Меланья смотрела вслед удаляющейся графине. Она только что, возможно, разрушила Костину жизнь. И жизнь Александры. Но ни капли не жалела об этом. Он ведь сам просил сказать, что принадлежит ей. А она свое не отдаст. Тем более лживой лицемерке.

Едва дыша, Меланья огляделась по сторонам. Евдокия Романовна по-прежнему спала, отгоняя храпом всех присутствующих. Гости разбрелись, кто куда. Ей нужно уйти. Подальше отсюда. А иначе она снова натворит что-то безумное.

Руки дрожали, колени подгибались. Костя ее. Только ее. Им и так не суждено назваться мужем и женой. Так почему Бог отбирает у нее еще и возможность хотя бы быть рядом с ним? Меланья спешила к густому лесу, молясь, чтобы ее никто не заметил и не окликнул. Ей необходимо одиночество. Возможность сбежать ото всех. И закричать в голос от боли. А что если Костя не против женитьбы?

Меланья все дальше углублялась в темную чащу. Лучи солнца сюда совсем не проникали. Было темно и сыро. Страшно. Уродливые деревья. Грязь под ногами. Гнилая листва. Точь-в-точь ее душа. Уродливая, грязная и гнилая.

– Гуляете, мачеха?

Меланья испуганно вздрогнула. Сердце зашлось в бешеной скачке. Она обернулась. За ее спиной стоял Костя. Высокий, статный. Безумно красивый. Его суровое лицо казалось злым. И таким он притягивал ее еще больше. Как же ей хотелось разрушить эту гневную маску. Хотелось, чтобы его лицо вновь исказилось от страсти.

Меланья гордо задрала голову.

– Да.

– Вы далеко зашли. Здесь могут водиться дикие звери.

Меланья холодно улыбнулась:

– Мне стоит бояться только зверей?